Выстрел в доме с колоннами. Сборник повестей - Наталия Речка

– Около Вас блюдце с таким же салатом стоит. И это не булочки, а пирожки. Смотрите, те вытянутые – с капустой и яйцом, круглые – с мясом, а треугольные – с яблоком.

– Ну, и как там поживает интеллигентная барышня Даша Смирнова? – перешел к разговору о деле Борцов.

– Хорошо поживает. Четвёртое октября она с другом-спецназовцем и его собакой провела в загородном доме.

– А друг действительно спецназовец?

– Нет сомнений.

– Собака, конечно, огромная?

– Немецкая овчарка.

– С убитым друг Дарьи был знаком?

– Знакомство отрицает. Не видел, не слышал, не знает.

– О предсказаниях ведьмы женщину предупредил?

– Разумеется, только про ведьму, конечно же, ничего не говорил.

– Молодец. Скажи, Витя, ты-то кого подозреваешь?

– Пока никого. Григорий Михайлович, каждая из допрошенных нами женщин имела основания отправить Валеру Кустовского на тот свет. Да и его брат тоже мог убить, ему выгодна смерть Валерия. Ведь все деньги, которые должны были упасть в руки Кустовского младшего в день его сорокапятилетия, достанутся теперь Евгению.

– Ты забыл про Галину Арнольдовну и вдову Валерия Клавдию.

– Клавдии точно ничего не перепадает. Хотя, какое это может иметь значение, Вы же, товарищ майор, не подозреваете Клавдию?

– Но и не исключаю её из списка подозреваемых. Про наследство Клавдия могла не знать, но, учитывая то, что нам известно о личности Валерия, не трудно предположить: он мог обидеть её не меньше, чем других женщин. Кстати, давай подъедем сейчас к ней. Как раз скоро заканчивается ее смена.

– Григорий Михайлович, у Вас ещё десерт, и я пока не доел, – пробубнил набитым ртом Зайцев.

– Витя, у тебя нет ощущения, что нас водят по кругу? – вдруг спросил Борцов. Витя в момент прекратил жевать и замер, посмотрев майору в глаза. «Вот оно, сейчас он снова вспомнит, когда его попытались направить по ложному следу», – Зайцев почувствовал, как его прошиб пот. С того самого момента, как ему открыла душу Марина, Витю начали одолевать сомнения, хотя он, зная себя, был почти уверен, что всё расскажет Борцову. «Ничего, я сам только сегодня узнал, время ещё терпит, нельзя принимать такие решения с ходу», – внушал себе Зайцев. Григорий тем временем уже вытирал руки салфеткой, готовясь выйти из-за стола. Витя допивал кофе, аппетит куда-то улетучился. Они вышли из кафе и через двадцать пять минут уже звонили в квартиру Клавдии Кустовской.

За последние несколько дней жена Валерия Кустовского постарела лет на десять: лицо выглядело отёкшим, в волосах появилась седая прядь, под глазами синие круги, женщина заметно горбилась, руки подрагивали.

– Вам что-нибудь стало известно… Кто убил Валеру? – невнятно произнесла она.

– Мы ищем, Клавдия Андреевна, ищем… – только и смог сказать Борцов. – Вы знали, что по отцовскому завещанию к своему сорокапятилетию Валерий должен был получить немалую сумму денег?

– Нет, муж мне ничего не говорил, да и какое сейчас это может иметь значение, – тихо ответила несчастная женщина. – Валеры больше нет.

– Клавдия Андреевна, какие у Вас были отношения с мужем?

– Что Вы имеете в виду?

– Он был довольно… сложным человеком, – пришёл на помощь Борцову Витя, – женщины, с которыми он встречался до женитьбы на Вас, не очень лестно о нём отзываются.

– Он изменял Вам? – не стал жалеть вдову Борцов.

– Как Вы смеете! – возмутилась она и тут же заплакала. Зайцев подумал, что она сейчас выгонит их из квартиры, но она только плакала и, казалось, пребывала в каком-то своём мире.

– Если Вам тяжело говорить о муже, мы уйдём, – вдруг заявил Григорий.

– Не спешите уходить, прошу вас, я все эти страшные дни и ночи одна в квартире, чуть с ума не сошла. Если б не работа, не знаю, чтобы со мной было.

– Родственники Валерия не навещали Вас? – спросил Зайцев.

– Зачем я им? Я нужна была только моему Валерику. – Всхлипывания и рыдания усилились, Витя принёс ей воды с валерьянкой, которую нашел на кухонном столе.

– Спасибо за заботу, только валерьянка мне не помогает. Наш невролог выписал мне более сильные лекарства, и ещё я пью снотворное. Засыпаю быстро, но сны ужасны, постоянно перед глазами то, что осталось от Валеры. Вы спрашивали про измены. Да, я знала, что у него есть другие женщины. Валера был полигамным. Это то, что нельзя истребить в мужчине, можно только принять или нет. Я приняла, потому что знала, он никогда не уйдёт от меня.

– Почему? – спросил любопытный Зайцев, да и Борцов тоже ловил каждое слово вдовы.

– Валера чувствовал себя комфортно в моём доме.

– Что Вы понимаете под словом «комфортно»? – спросил Борцов.

– Одним словом этого не объяснишь. У многих мужчин есть жена и любовница, которые соревнуются друг с другом, борются за то, чтобы быть единственной для любимого. Но он выберет не ту, которая лучше в постели, красивее и моложе, вкуснее готовит, больше детей ему родила, а ту, с которой ему банально комфортней. Спокойная обстановка, понимание… Супруги должны уметь чувствовать настроение друг друга, когда-то поддержать, побыть рядом, а когда-то отойти в сторону и не мешать. В любом случае, надо признать, что каждый имеет право на своё личное пространство.

– А можно конкретней про комфорт, а не про личное пространство, – продолжал любопытствовать Витя.

– Так ведь это одно и то же. Ну, хорошо, можно и конкретней, например, мой муж ходил по квартире в одном халате. Вы знаете, почему дворяне предпочитали халаты другой домашней одежде?

– Нет, – почти хором ответили служители закона.

– Мужчинам полезно, как можно больше ходить в просторной одежде, в которой они чувствовали бы себя практически обнажёнными, при этом, чтобы не простудиться, она должна быть достаточно тёплой. Дворяне надевали халат, колпак, тапочки и садились напротив камина…, правда, камины появились в России только в петровские времена, но не в этом суть. Например, об обратном: Валера любил рыбные блюда, а его мать предпочитала мясные, и это мясо домработница ежедневно готовила, в родительском доме часто повышали голос, а Валера не выносил криков.

– Но он давно уже не жил в доме своих родителей, – отметил Витя.

– Верно. А Вы думаете, его девушки никогда не повышали на него голоса? И потом, будучи полигамным, Валера считал себя собственником.

– Неужели? – не удержался от сарказма Борцов. Разговор начал выводить его из себя. – Скажите, Клавдия Андреевна, Вы часто делали мужу массаж, насколько я знаю, Вы профессионал в этом деле? Также я знаю, что для женщины – это нелегкий физический труд.

– Бывало, приходилось делать массаж по несколько раз в день. У него же была больная спина.

– Ваш муж чем-нибудь помогал Вам? – вновь задал вопрос Григорий.

– Да, мы часто вместе ходили по магазинам, он помогал мне прибираться дома…

– Нет, я имею ввиду другое. Муж помогал Вам строить дачу, покупал мебель, давал Вам большие суммы денег, когда Вы остро в них нуждались, возил Вас или, к примеру, Вашу маму в больницу? – не унимался Борцов.

– Дача у меня давно, ее ещё мой отец строил, мы с Валерой там сажали цветы. Когда мне нужно было сделать ремонт, я взяла кредит. Мне даже в голову не пришло просить мужа оплачивать ремонт в моей квартире, – Клавдия выглядела удивленной. – А зачем Валере надо было заниматься моей мамой, когда у него хватало проблем с Галиной Арнольдовной?

– Вы, Клавдия Андреевна, святая женщина. Простите, если были какие не совсем корректные вопросы. Всего Вам доброго. Витя, мы уходим.

На улице лил холодный осенний дождь, к тому же усилился ветер, и Зайцев был счастлив забраться в Ниву Борцова. «Всё-таки наличие машины значительно повышает качество жизни», – подумал Витя.

– Григорий Михайлович, а совещание опять отменили?

– Я про него забыл, – Борцов даже притормозил от внезапного открытия. – Ну да ладно, авось не уволят. Там и без меня хватает, кого чихвостить.

– Может, нам тогда в отделении лучше сегодня больше не показываться?

– Может. Подвезу тебя, Витя, до общежития, а сам домой. Дина уже забывать стала, как я выгляжу.

– Как Вам философия Клавдии Андреевны?

– Овечья. По крайней мере, понятно, почему наш Казанова выбрал её в жёны.

– А, если задуматься, так ли уж виноват Кустовский перед своими женщинами? Взять, к примеру, беременность Дарьи и той уголовницы, как её там…?

– Лена Трошина. Кстати, с ней мы ещё не беседовали.

– О чём думали эти женщины, когда беременели от мужика, у которого ветер в голове? Моя Марина считает, что женщина должна сама думать о последствиях… Григорий Михайлович, а почему Вы нажали на тормоз, мы ведь ещё не доехали?

– Витя, мужик на то и есть мужик, чтобы думать за себя и за свою женщину, так как она слабее, эмоциональнее, более ранима и зависима по своей природе. А Марину воспитывали родители так, потому что готовили к встрече с такими, как Валера, зная, что их пруд пруди, – Борцов наставительно вещал, повернувшись лицом к Зайцеву. Машина в это время стояла на обочине шоссе, по которому мимо них носились автомобили от жигулей и малышек типа старой Оки до дорогущих джипов.